УБОГИЙ ДОМ И КУЛЬТ «ЗАЛОЖНЫХ» ПОКОЙНИКОВ В СЛАВЯНСКОЙ ТРАДИЦИИ.
Под именем «убогого дома» в старой Руси разумелось нечто вроде общественного погреба для трупов заложных покойников. Обыкновенно за городом, или на самой окраине города, выкапывалась большая яма; над нею возводилась легкая постройка, сарай; крайне редко устраивался тут же храм; много чаще при убогих домах строились особые помещения для сторожа, так называемого божедома. В ямник убогого дома свозились трупы всех заложных покойников, в частности: трупы убитых, умерших скоропостижно от морового поветрия, трупы бездомных скитальцев, коих некому было похоронить, и вообще всех умерших без церковного покаяния, а иногда также и трупы иноверцев. Трупы эти складывались в ямнике убогого дома не отпетыми и без гробов; здесь они закрывались рогожами, но отнюдь не засыпались землею.
Так происходило до семика, т.е. до седьмого четверга после Пасхи. В этот день устраивался обычно крестный ход из города к убогому дому. В Москве во главе этого крестного хода мы иногда встречаем самого патриарха. Над убогим домом совершались панихиды — как общие, по всем умершим «не своею» смертью, так и частные, по отдельным заложным покойникам, имена коих были известны их родным или знакомым. Некоторые благочестивые люди приходили сюда с саванами; они разбирали своими руками смердевшие трупы клиентов убогого дома, облекали их в саваны и вообще приготовляли к погребению.
В тех случаях, когда убогий дом был учреждением временным, возникшим лишь на время морового поветрия, в таких случаях ямник убогого дома служил также и могилою для всех скопившихся в нем трупов: их зарывали в этом самом ямнике, и вместе с тем убогий дом прекращал свое существование. В тех же случаях, когда убогий дом был учреждением постоянным, для скопившихся в ямнике убогого дома выкапывалась особая могила, а иногда и несколько могил; в них хоронились, — по-видимому, без отпевания, — все скопившиеся в убогом доме за год трупы, а освободившийся от трупов ямник предназначался для новых заложных покойников будущего года.
Новгородская летопись приписывает создание на Руси первых убогих домов или скудельниц Новгородскому архиепископу начала XIII века Спиридону. Древние летописи говорят нам только о временных скудельницах, которые устраивались лишь во время и на время моровых поветрий. Когда эти временные учреждения превратились в учреждения постоянные, об этом точных сведений у нас нет. На основании упомянутого выше «послания» Максима Грека можно думать, что в Москве в начале XVI века постоянного убогого дома еще не было. Можно даже догадываться, что самое «послание» Максима Грека написано по поводу толков и слухов, предшествовавших появлению в Москве первого постоянного убогого дома. По крайней мере, посетивший Москву в XVI же веке иностранец Принтц уже упоминает об убогих домах, а для XVII века имеется целый ряд свидетельств о московских убогих домах — в сообщениях Маржерета, Флетчера, антиохийского патриарха Макария и других; убитый в Москве в 1606 году Самозванец был похоронен в убогом доме.
Память о постоянных убогих домах сохранилась во многих городах прежней Московско-Новгородской Руси. (Тогда как на юге убогие дома были вообще неизвестны.) Мы знаем также, что в городе Арзамасе Нижегородской губернии в половине XVIII века было построено каменное здание убогого дома; это редкое обстоятельство свидетельствует не только о том, что Арзамасский убогий дом был учреждением постоянным, но также и вообще о том, что рассматриваемые нами своеобразные учреждения крепко срослись с старорусским городским бытом.
Я назвал выше убогие дома учреждением компромиссным, в котором Церковь уступила перед народным, языческим, обычаем. О такой уступке ярко свидетельствует то обстоятельство, что трупы заложных покойников в убогих домах не засыпались землею, не хоронились в могиле вплоть до поздней весны, вплоть до семика, после которого опасность для полевых посевов от весенних морозов уже миновала. А приверженцы культа заложных больше всего и боялись именно этих весенних холодов, и поминовении опасности от них для хлебных злаков сами устраивали торжественную похоронную тризну в честь заложных покойников. Едва ли может быть сомнение в том, что сроком именно этой языческой тризны, сохранившейся и в христианские времена, было обусловлено также и самое время общего христианского погребения заложных покойников в убогих домах. Таким образом, в убогих домах мы находим едва ли не больше народно-языческих элементов, нежели элементов церковно-христианских, и не будет ошибкою, если мы назовем убогие Дома учреждением языческим, т. е. выросшим всецело из языческих корней. Тут, таким образом, мы имеем пред собою единственное древнерусское языческое учреждение, которое дожило до конца XVIII века. Христианству принадлежит лишь стройная организация и окончательное завершение этого детища языческой поры. Не даром же Максим Грек называл убогие дома (тогда еще временные и случайные) делом, за которое мы, правоверные, должны будем дать Богу ответ в день судный.
И древнерусская иерархия, и светское правительство древнего Новгорода и старой Москвы не даром, конечно, не, беспричинно согласились признать и узаконить это — если не чисто языческое, то во всяком случае полуязыческое — учреждение. Этим они пошли навстречу древнему народному обычаю и предупредили повторение тех печальных явлений кощунственного надругательства над трупами христиан, против чего боролся еще в своих поучениях Владимирский епископ XIII века Серапион.
В отличие от древнерусских властей, Петербургское правительство новой России с народными обычаями никогда не считалось, пренебрегая ими. Согласно с этим, в самом начале Петербургского периода правительство пытается уничтожить также и убогие дома. Уже императрица Анна Иоанновна издала указ об уничтожении убогих домов, но указ этот почему-то не был приведен в исполнение. Уничтожены убогие дома императрицей Екатериною II, указом, изданным в год знаменитой Московской чумы и знаменитого Московского бунта — в 1771 году. Одновременно при всех городах и селениях были устроены особые кладбища, на которых и повелено хоронить всех умерших, не исключая и заложных покойников, так что убогие дома, казалось бы, стали излишними.
Но на Руси и в то время, и даже еще в наши дни, оказывается немало людей, для которых старый обычай дороже нового закона. И вот, после уничтожения в 1771 году убогих домов, на Руси опять возобновились те печальные явления кощунства, которыми вызваны были упомянутые выше протесты Серапиона Владимирского и Максима Грека: погребенные на общих кладбищах трупы заложных покойников вырываются из могил и переносятся на иные места.
Но если в XIII веке случаи такого кощунства имели своим последствием одни лишь церковные поучения, то в XVIII и XIX веках этим дело не ограничивалось; виновные подвергались тяжкой ответственности, и многие сотни русских земледельцев пошли в тюрьмы за свою приверженность к древнему обычаю-культу заложных. На почве этого языческого культа возник целый ряд судебных процессов. Нам известны только немногие из этих процессов, так как для первой половины XIX века, равно как и для конца XVIII, у нас источников нет; но и то мы знаем около 30 судебных дел данного рода. Последнее, по времени, из известных нам таких судебных дел происходило совсем недавно — в 1913 году, в селе Лох Саратовской губернии.
А. А. Шахматов. Древнерусский языческий культ «заложных» покойников.
Источник
Убогие дома
Стоят, как остовы, убогие дома.
Некрасов
О таком явлении, как «убогие дома» или «божедомки» сейчас не вспоминают. А ещё лет 300 назад подобные заведения располагались в каждом уездном городе. В одной Москве их насчитывалось не менее четырёх. И это отнюдь не старые ветшалые здания, какое значение вкладывают сейчас в это понятие. В старину на Руси убогими домами называли нечто среднее между трупохранилищем и братской могилой.
Что собой представлял убогий дом?
Убогий дом ещё называли божьим домом, божедомкой, скудельницей, гноищем, ямником, жальником. Устраивали его за околицей села или на подъездах к городу. Представлял он собой вырытую яму, огороженную кольями и небольшим забором. Сюда свозились тела умерших в дороге, самоубийц, утопленников, не имевших родственников, погибших от несчастного случая, скитальцев, иноверцев, нищих. Останки пересыпались льдом для большей сохранности. Сюда приходили родственники без вести пропавших с целью отыскать своего близкого.
Божедомки временные и постоянные
Божедомки бывали двух видов: временные и постоянные. Первые устраивались в случае моровой язвы или других массовых смертей. В этом случае могильник после наполнения попросту забрасывали землёй. В устроенном на постоянной основе убогом доме трупы сохранялись до весны.
Всем миром – похоронный обряд в божедомке
По прошествии всех посевных работ, а позднее в Семик (четверг накануне Троицы), из города к ямнику организовывали крестный ход. Приходили добровольцы и помогали соборовать тела, облачать в саваны, укладывать в общую могилу без гроба. Одежды и ткань приносили в качестве пожертвования жители близлежащих селений. Священники читали над останками последнюю молитву и затем уже их хоронили. Весь день над этим местом слышались жалобные стоны и плач.
Божедом и нежеланные дети Богданы
Сверху постоянного ямника устанавливали соломенную крышу. Рядом находилась небольшая сторожка, в которой проживал божедом. На его попечении были не только тела усопших. Сюда же, к гноищу приносили матери нежелательных младенцев. Отсюда бездетные пары забирали себе детей, нарекая их Богданами.
“Социальные” похороны по-старорусски
Жальники (от старорусского – жалеть, умирать) часто создавались в местах выработки глины. Отсюда и название «скидельница» – от слова «скидель», обозначающего глиняную посуду или «скидельник» – гончар. Позже оно трансформировалось в «скудельницу», созвучную слову «скудость». Ибо в убогие дома свозили бедные люди своих родных, поскольку не имели денег предать их земле за собственные средства.
Когда возникли убогие дома
Точное время возникновения убогих домов не известно. Однако все сопутствующие моменты указывают на языческие корни подобной традиции. Это и одинаковое отношение к мёртвым телам, и неумение определить причину смерти, и, как следствие, боязнь заразиться, традиция откладывать окончательное захоронение до после весенних заморозков. Даже христианские храмы возле подобных мест стали воздвигать уже в позднее время – чаще всего ограничивались крестом над воротами, ведущими к ямнику-убогому дому.
13 век – самое раннее упоминание о божедомках
Самое раннее упоминание о божедомках можно встретить в Новгородской летописи начала 13-го века. В то время случился большой голод на Руси, и тела умерших от истощения перевозили в одну яму. Когда жальник наполнялся – рыли новый. Количество трупов в одном ямнике доходило до 3-4 тыс. Из того же документа становится известно, что число тел в 4-х смоленских убогих домах составило 32 тыс.
Начиная с прихода на царствование дома Романовых убогие дома постепенно начинали изживать себя. С одной стороны, города разрастались и божедомки начинали мешать их развитию. С другой – антисанитария, неприятный запах и прочие негативные факторы служили причиной их закрытия. Анна Иоановна издала указ об упразднении ямников, но тогда его не спешили исполнять. Более разумно поступила Екатерина II, выделив для погребения указанных выше лиц дополнительные кладбищенские земли.
Столичные божедомки
Первые упоминания о постоянных скудельнях на территории Москвы датируют 16-м веком. Посетивший Россию иностранец Принтц сообщает о них в своих записях. Веком позже свидетельства находят в письменах Флетчера, Маржерета, антиохийского патриарха Макария и прочих путешественников. В числе погребённых в столичных божедомках и Лжедмитрий. Его захоронение проводилось в 1606 году.
Прежде чем отвезти останки в ямник, их везли в Китай-город. Там тело выставляли на всеобщее обозрении в крестцах иначе – часовнях, где публично читались мирские и патриаршие указы. На протяжении 3-4 дней жители столицы могли прийти в Никольскую, Ильинскую или Варварскую часовню и признать своего близкого. Если труп оставался неузнанным – его отправляли в одну из действующих божедомок.
Достоверно известно о пяти убогих домах в Москве:
На Самотеке. Рядом расположена была церковь Иоанна Воина, а позднее – Крестовоздвиженский монастырь. Считается первой столичной скудельницей, которая простояла вплоть до 1771 года. Крестный ход к ней начинали от самого Высоко-Петровского монастыря. Была закрыта после случившейся в Москве эпидемии чумы.
На Пречистенке. Ориентир: Мёртвый переулок ведущий к Храму Успения Пресвятой Богородицы на Могильцах. Сейчас на месте прежней божедомки выстроена церковь Мученицы Параскевы Пятницы.
За Серпуховскими воротами. Ныне там находится Храм Вознесения Господня.
За Таганкой. После упразднения жальника царь Алексей Михайлович основал на том самом месте Божедомский (ныне Покровский) монастырь.
Близ Марьиной рощи. Представлял собой небольшой амбар для складирования мёртвых тел. Расположенной рядом церкви не было.
Помимо пяти божедомок на Большой Лубянке при Варсонофьевском монастыре существовал погост для захоронения нищих без роду и племени.
Убогие дома в других городах России
Установить наличие ямников в иных городах России можно по основанным на их месте церковным храмам.
Ярославль. На подъезде к городу со стороны Углича стоит Церковь Владимирской иконы Божией Матери на Божедомке.
Нижний Новгород. Между Сокольей горкой и Храмом Рождества Христова археолог В.С. Передольский в начале прошлого века обнаружил свидетельства существования скудельницы. По его мнению на этом месте были также захоронены князья-мученики Долгорукие, казнённые в 1739 году.
Арзамас. В 18 веке здесь находилось каменное здание убогого дома, действующее на постоянной основе.
Переславль-Залесский. Преподобный Даниил Переяславский основал с божьей и людской помощью Свято-Троицкий монастырь неподалёку от скудельницы.
Запрет божедомок
Позднее церковь ввела запрет на погребение свезённых в ямники останков. Так, Патриарх Филарет в 1619 году повелел не отпевать самоубийц, умерших в пьяном угаре, погибших в следствие несчастного случая. Патриарх Адриан наказывал поповским старостам тела наложивших на себя руки и грабителей с большой дороги вывозить в лес – на растерзание хищным животным и птицам.
Возможно, вам будет интересно:
Источник
«Убогие дома»: кого в Древней Руси хоронили в общих могилах
На Руси, по крайней мере, в христианский период, существовала традиция погребать некоторые категории покойников не на кладбищах, а в общих могилах, носивших название «убогих домов», «скудельниц», «божедомок», «жальников» и «гноищ».
«Убогие дома»
«Убогие дома» на Руси были известны ещё в XV веке. Они представляли собой, как правило, сараи или амбары с глубокими ямниками, или просто ямами, куда сваливали мёртвые тела. При этом не соблюдались христианские обычаи проводов в вечный путь, и как бы церковь ни боролась с подобным невежеством, люди просто не давали хоронить некоторых покойников на кладбище.
В итоге каждая «божедомка» была приписана к какой-либо церкви или монастырю.
В Москве было четыре «убогих дома», один из них располагался в районе нынешней Пречистенки. Это место так и звалось – Могильцами. Сегодня там стоит церковь Параскевы Пятницы, а улица называется Божедомской.
Второй находился за Серпуховскими воротами. Третий был за Таганкой, впоследствии царем Алексеем Михайловичем на этом месте был основан Божедомский (ныне Покровский) монастырь. Четвёртый стоял на Самотеке при Крестовоздвиженском монастыре. Существовали скудельницы вплоть до последней трети XVIII века. В них попадали умершие особенной смертью люди.
Умершие «неправильной» смертью
К ним относились самоубийцы; люди, скончавшиеся при неизвестных обстоятельствах – например, убитые, утопленники, замёрзшие на улице; пропойцы; некрещёные покойники, в том числе младенцы, убитые своими матерями; умершие без покаяния; неопознанные покойники.
Невежественные суеверные люди считали, что на таких мертвецах лежит грех, а поэтому их «земля не примет». Также боялись, что такой мертвый может не найти покоя и превратиться в злого духа. Разумеется, такие суеверия были унаследованы ещё с языческих времён.
В Москве при Варсонофьевском монастыре на Большой Лубянке существовало кладбище, где хоронили нищих, безродных и бездомных бродяг. Там по приказу Лжедмитрия I был перезахоронен царь Борис Годунов. Однако и сам Лжедмитрий впоследствии был захоронен в «убогом доме» за Серпуховскими воротами.
В эпоху Средневековья неопознанные трупы в Москве сначала свозили на опознание в Китай-город. Туда, к часовням на Крестцах, приходили те, кто искал своих близких. Если тело никто не опознавал, его отвозили в скудельницу. В других местах рано утром трупы выставлялись для опознавания прямо в «божедомке».
Жертвы эпидемий
Также хоронили в общих могилах. В старину на Руси не раз вспыхивали моровые эпидемии – оспы, чумы, холеры. Вакцины от них в те времена ещё не существовало, и люди вымирали целыми семьями.
Чтобы избежать заразы, трупы старались как можно быстрее вывезти за город, свалить в яму и забросать землей. Так возникли, например, чумные могильники. Говорят, опасность заражения от них существует до сих пор.
Жертвы голода и стихийных бедствий
Общие захоронения не раз практиковались во время массовых смертей. Например, в общие могилы клали тела умерших от голода из-за неурожаев. Такие захоронения встречаются в Новгороде и Смоленске.
Эта традиция имела место и в более поздние времена. Сотни тысяч людей были захоронены на Пискаревском кладбище во время блокады Ленинграда. Известны случаи, когда уже в наше время таким образом хоронили жертв землетрясений.
Источник
Общим местом для совершения обряда служили так называемые убогие дома, скудельницы, гноища’, которых было очень много в Древней Руси, особенно в Москве и более известных городах, например, в Новгороде. Убогие дома эти устроились особенно во время разных общественных бедствий, как, например, моровой язвы голода, нашествия врагов, и назначались для предохранения живущих от заразы, а тел усопших от поругания а также служили местом исполнения над ними церковь нога погребения. В день Семика в убогих домах совершалось отпевание умерших, для чего приходили сюда с крестным ходом и в сопровождении архиереев, как это обыкновенно делалось в Москве. К этому дню набожные люди покупали гробы и саваны, холсты и полотно и отправлялись с ними за крестным ходом в убогие дома. Там находился большой сарай или амбар с глубоким ямником, в котором обыкновенно складывались трупы усопших. В особенности осенью и зимой собирали, например, в Москве, по городским пустырям, захолустьям и по кривым безлюдным переулкам тела замерзших и убитых и свозили их в эту общую яму. Зимою по причине неудобства копанья замерзшей земли их не зарывали в могилы, а оставляли до весны, до того времени, когда земля оттаивала и являлись доброхотные датели разных принадлежностей для отпевания покойников. В одной старинной песне сказано про убогие дома:
Там ночь велика,
Спи до Семика
В убогом доме возводилось большое, увенчанное крестом деревянное строение, и под ним устраивалась глубокая яма со льдом, куда складывали тела безвестных покойников. По обычаю дважды в год – на Семик (седьмой четверг после Пасхи) и на Покров – всех неопознанных хоронили на местном кладбище, прилегавшем к убогому дому. Убогие дома были приписаны к какой-либо местной церкви. На Семик и на Покров в убогий дом приходил священник с благочестивыми горожанами, служил панихиду по всем умершим, после чего покойников облекали в погребальные саваны и хоронили в одной могиле.
В старой Москве было несколько убогих домов в разных частях города, существовало и особое кладбище при Варсонофьевском монастыре на Большой Лубянке, где тоже хоронили безродных и бездомных нищих. На этом кладбище Лжедмитрий I велел захоронить Бориса Годунова, но и сам нашел пристанище в одном из убогих домов.
Убогий дом на Самотеке был приписан к местной церкви во имя Иоанна Воина. В XVII веке на Семик и на Покров к нему отправлялся крестный ход из ближайшего Высоко-Петровского монастыря.
Первый убогий дом Москвы стал и последним. В 1732 году он, уже единственный в городе, был перенесен дальше в Марьину рощу. За него все еще отвечал священник Иоанновской церкви. В 1763 году указом Синода было велено хоронить поступивших туда умерших сразу же, а не дожидаясь традиционных для их погребения дней. А в 1771 году после эпидемии чумы убогий дом был закрыт.
О московских убогих домах упоминается с 1474 года. В дома эти свозили тела безродных, безвестных людей, бродяг и нищих, найденных мертвыми на улицах, умерших насильственной смертью, от заразных болезней и без покаяния, самоубийц, иноземцев, не опознанных или не разысканных родственниками. Для православного погребения таких покойников и были устроены убогие дома. Сохранилось свидетельство старинного историка, что, по обычаю, в средневековой Москве таких покойников сначала отвозили на опознание в Китай-город, к часовням на Крестцах. Тех, чьи родственники не нашлись и кто не был опознан, отвозили в убогие дома
Фактически основной функцией убогих домов было бесплатное захоронение за государственный счёт.
В убогих домах рано утром выставлялись неопознанные тела, дабы каждый мог осмотреть мертвецов и найти (или не найти) своего пропавшего родственника или знакомого. [5] Также использовались они в качестве хранилища для поступающих мертвецов во времена различных общественных бедствий: моровой язвы, нашествия врагов, чумы и т. п.
Источник
«Убогие дома»: кого в Древней Руси хоронили в общих могилах
На Руси, по крайней мере, в христианский период, существовала традиция погребать некоторые категории покойников не на кладбищах, а в общих могилах, носивших название «убогих домов», «скудельниц», «божедомок», «жальников» и «гноищ».
«Убогие дома»
«Убогие дома» на Руси были известны ещё в XV веке. Они представляли собой, как правило, сараи или амбары с глубокими ямниками, или просто ямами, куда сваливали мёртвые тела. При этом не соблюдались христианские обычаи проводов в вечный путь, и как бы церковь ни боролась с подобным невежеством, люди просто не давали хоронить некоторых покойников на кладбище.
В итоге каждая «божедомка» была приписана к какой-либо церкви или монастырю.
В Москве было четыре «убогих дома», один из них располагался в районе нынешней Пречистенки. Это место так и звалось – Могильцами. Сегодня там стоит церковь Параскевы Пятницы, а улица называется Божедомской.
Второй находился за Серпуховскими воротами. Третий был за Таганкой, впоследствии царем Алексеем Михайловичем на этом месте был основан Божедомский (ныне Покровский) монастырь. Четвёртый стоял на Самотеке при Крестовоздвиженском монастыре. Существовали скудельницы вплоть до последней трети XVIII века. В них попадали умершие особенной смертью люди.
Умершие «неправильной» смертью
К ним относились самоубийцы; люди, скончавшиеся при неизвестных обстоятельствах – например, убитые, утопленники, замёрзшие на улице; пропойцы; некрещёные покойники, в том числе младенцы, убитые своими матерями; умершие без покаяния; неопознанные покойники.
Невежественные суеверные люди считали, что на таких мертвецах лежит грех, а поэтому их «земля не примет». Также боялись, что такой мертвый может не найти покоя и превратиться в злого духа. Разумеется, такие суеверия были унаследованы ещё с языческих времён.
В эпоху Средневековья неопознанные трупы в Москве сначала свозили на опознание в Китай-город. Туда, к часовням на Крестцах, приходили те, кто искал своих близких. Если тело никто не опознавал, его отвозили в скудельницу. В других местах рано утром трупы выставлялись для опознавания прямо в «божедомке».
Жертвы эпидемий
Также хоронили в общих могилах. В старину на Руси не раз вспыхивали моровые эпидемии – оспы, чумы, холеры. Вакцины от них в те времена ещё не существовало, и люди вымирали целыми семьями.
Чтобы избежать заразы, трупы старались как можно быстрее вывезти за город, свалить в яму и забросать землей. Так возникли, например, чумные могильники. Говорят, опасность заражения от них существует до сих пор.
Жертвы голода и стихийных бедствий
Источник
